Вриндавана Чандра дас: Бог всегда рядом, даже с самым страшным грешником или самым продвинутым имперсоналистом

Часто, на бытовом не философском плане люди ошибаются, когда поступают "по совести", как им самим кажется. А потом они раскаиваются, и говорят, что на тот момент они думали, что поступают хорошо, а теперь понимают, что это было плохо. Так или иначе именно путь совести, как золотая нить от Параматмы, в конечном итоге приводит обусловленную душу к Абсолютной Истине.

Чувство правды и добра - это живая потребность каждого, но сразу невозможно распутать клубок извращённых желаний, через призму которых правда и добро видятся очень по-разному. Пусть даже через многочисленные ошибки и через попытки их исправить, с помощью Сверхдуши живое существо приходит к необходимости принятия духовного учителя, который и есть живое воплощение Сверхдуши.

Духовные авторитеты разных традиций находятся на разных уровнях. Среди них есть и шарлатаны, и очень начинающие слуги Бога, не вполне понимающие своей роли, но тем не менее хорошо уже хотя бы то, что люди исповедуют сам принцип гуру. А насколько каждому из них выпадает возможность повстречать истинного гуру, хотя бы на уровне мадхьямы, это все также зависит от совести, называемой уже искренностью, а также это зависит от милости преданных. На стадии осознания Бога как личности, обусловленная душа начинает понимать, что милость Бога проявляется через милость Его чистых преданных. Но, я думаю, одно с другим тесно связано. Милость преданных позволяет стать более искренним, а искренность позволяет осознавать милость преданных, как милость Бога. Таким образом, понимание совести в свете вайшнавского учения может иметь множество нюансов, духовная эволюция души это динамическое движение.

Даже собаке может быть стыдно за какой-то проступок, но лишь потому, что это смешано со страхом возмездия. Многие люди не далеко ушли от подобного проявления совести. Водитель, сбивший ребенка, может испытывать муки совести, но так трудно понять, страдает ли он потому, что этот поступок вызывает острое осуждение окружающих, или только потому, что оказался причиной смерти ребенка. Область чужих мотивов всегда трудно понимаема, потому что эта область обитания Бога - в виде Параматмы. А увидеть Параматму - значит понять всё так, как оно есть на самом деле. Её чрезвычайно трудно увидеть воочию, но это не происходит враз, а ясность приходит постепенно. Иначе, если бы не было арбитров совести, причём самой разной квалификации, то не было бы и очищения самой совести, а соответственно не было бы и освобождения.

Поэтому, хотя осуждение других без должного видения и может быть и ошибкой, опровергаемой временем, но само это явление скорее доказывает, что совесть имеет божественный источник, чем опровергает. Совесть и осуждение это две грани одной категории. Карма - это совершенный инструмент осуждения, а Бог неподсуден и отсранен, поскольку его осуждение безукоризненно, оно не подлежит никакому пересмотру. Поэтому Бог и является законодателем самой совести, находящимся в сердце каждого.

Осуждение, как феномен, идущий от самого Бога, подтверждает божественное происхождение совести, поскольку доказывает то, что душа находится в постоянном внутреннем диалоге с Богом, принимая Его или отвергая. Отвержение душой Бога - ни что иное, как Его осуждение. Философия безличного абсолюта отвергает Бога, она как кульминация всего осуждения Бога за то, что именно Он занимает положение верховного судьи, устанавливающего в сердцах высшее, над цивилизационное правило - любовь это хорошо, а отсутствие любви это плохо. Она так сильно осуждает Бога за это, что как бы говорит Ему: "Ты настолько безнадежный совершенный судья, что, будучи существующим, от Тебя нельзя никак спрятаться, так пусть же и меня, и Тебя вообще не существует."

Это кажется справедливым исходом, но даже это происходит под влиянием всё той же совести, исходящей из Сверхдуши. Правда, которая бывает даже настолько ошибочной, всё равно живет в сердце любого, как отчетливое ощущение истины, которое невозможно преодолеть. Внешне она может быть ошибочная из-за вариативной природы души, и тогда такая правда осуждается на уровне высших законов, но главное остаётся - она всегда существует, как некое особенное чувство. Даже имперсонализм мотивируется этой внутренней правдой. Желание быть законодателем правды удовлетворяется, но истинный законодатель при этом никуда не исчезает. Таким образом, Бог всегда рядом, даже с самым страшным грешником или самым продвинутым имперсоналистом. Его осуждение - это вовсе не отвержение, а это голос той же самой совести, только прозвучавший с небес, чтобы потом прозвучать и в сердце, Он никогда не покидает душу.